Вивиан Майер: няня и фотограф. Простая и элегантная уличная фотография Вивиан Майер (Vivian Maier) Вивиан майер автопортреты

В 2009 году мир узнал о новом гении фотографии — Вивиан Майер, которая, к сожалению, не дожила до этой славы. Открытие потрясло мир искусств: «Новый Картье-Брессон!», «Оригинальный женский взгляд!», «Неповторимая!», «Загадочная!» — кричали заголовки газет. Её ставили в один ряд с фотографами-классиками Дианой Арбус, Хелен Левитт, Харри Каллахам, Лизетт Модел. «Вивиан Майер — мастер», «Она — гений уличной фотографии», «Как мы могли не знать о ней?!» — восклицали искусствоведы и арт-критики. По всему миру шли выставки её фотографий: «В поисках Вивиан Майер», «Вивиан Майер — обнаруженная жизнь», «Вивиан Майер: женский объектив», «Загадка Вивиан Майер» и другие. «Но кто открыл миру этого гениального фотографа?» — задавались вопросом многие.

За этим шумным и потрясающим открытием стоял «скромный и смущающийся» молодой человек лет 26, Джон Малуф, уроженец Чикаго. Он случайно купил на аукционе-распродаже коробку негативов недавно скончавшейся в доме престарелых «сумасшедшей старушенции». Его путь открытия Вивиан Майер, «подношения» этого гения миру, в том числе — надменному и замкнутому на самом себе миру искусств (Becker , 1982), был «непрост» и «тернист». В 2013 году Малуф в соавторстве с Чарльзом Сискелем выпускает фильм «В поисках Вивиан Майер» (Finding Vivian Maier ), повествующий о его «нелёгкой» борьбе. Несмотря на дебют Малуфа в качестве со-режиссёра, фильм, как и выставки фотографий Вивиан Майер, шумно и восторженно прошёл на многих международных фестивалях, а затем вышел в прокат.

Без случайной покупки Малуфом Вивиан Майер так бы и осталась неизвестной и неоценённой. Как множество других художников, о которых мы никогда не узнаем и большинство из которых — женщины. Но за этой радужной миссионерской историей успеха скрывается ещё один нарратив.

На мой взгляд, «открытие Вивиан Майер», воспроизведённое и задокументированное в фильме, представляет собой процесс капиталистического захвата, объективизации, присвоения и фетишизации результатов чужого творческого труда. Практически весь архив Вивиан Майер , включающий её фотографии, негативы, кинофильмы, аудио-записи, письма, коллекцию публикаций и записей, личные вещи и другие предметы, оказался в руках одного человека — Джона Малуфа, который «закрепил» за собой законное и моральное право на господствующий дискурс о жизни и творчестве Майер. Но не только. Он тотально подчинил своей власти её идентичность, художественную практику (деятельность) и право на интерпретацию её творческого пути. Я хочу попытаться проанализировать и описать этот процесс, встав на позиции марксистского арт-критика.

Для меня фигура Вивиан Майер, факты её биографии и художественная стратегия очень близки и понятны. Как для видео-художницы, вовлечённой в схожую практику уличного кино-/видео-документирования; (э)мигрантки, в середине 90-х переехавшей в США, а потом возвратившейся в Россию; женщины, высоко ценящей личную автономию и независимость; исследователя, разделяющего позиции феминистской и гендерной теории. Относительно всего, что я буду писать о Вивиан Майер, нужно добавлять наречия «возможно», «вероятно», «по-видимому». У меня нет ни доказательств, ни возможности убедиться в своей правоте. Мой анализ — спекулятивный анализ, но он основан на том, что уже сказано, показано и написано. Я всего лишь постараюсь иначе посмотреть на факты и доступную информацию, иначе «распилить лошадь» (Цветков, 2014).

Биографическая легенда Вивиан Майер и её «распил»

Восстановить полностью биографию Вивиан Майер на данный момент не представляется возможным, слишком мало информации опубликовано. Артефакты её жизни, сконцентрированные в руках Джона Малуфа, подвергаются жёсткому отбору, интерпретации их владельца и публикуются только выборочно. Следуя Лукачу, который разделял между «фактами» и фактами в познании действительности (Лукач, 2003), в нашем распоряжении есть «факты» жизни Вивиан Майер. Возможно, некоторые из них являются действительными, например, такие как день её рождения и день смерти или то, что она работала няней в богатых семьях и была первоклассным фотографом. Сдерживание информации о человеке предоставляет сдерживающему возможность для создания мифов/легенд о нём/ней, а, следовательно, и возможность манипулирования самой историей.

О Вивиан Маейр достоверно известно следующее: родилась 1 февраля 1926 года в Нью-Йорке, в Бронксе, отец — австриец, мать — француженка (Мари Майер); умерла 20 апреля, 2009 года в Чикаго, в доме престарелых. Вся остальная информация — фрагментарна и представляет собой результат расследования, проведённого и изложенного самопровозглашённым «официальным» биографом Майер — Джоном Малуфом. На многих сайтах воспроизводится одна и та же версия этой биографии: большую часть детства провела во Франции (у родственников матери была ферма в деревне); родители развелись, когда ей было 4 года; мать, Мари Майер, после развода жила со своей подругой Жанной Бертран, профессиональным фотографом. Возможно, именно она научила Вивиан пользоваться камерой. Где и как жила семья до 1951 года, абсолютно не известно. По миграционным документам удалось установить, что в 1939 году Мари возвращается с Вивиан из Франции в Нью-Йорк, а в 1951 году Вивиан в возрасте 25 лет опять приезжает из Франции в Нью-Йорк, но на этот раз уже одна.

Нужно отметить, что ни одна историческая справка о Вивиан Майер не содержит упоминаний об её образовании, а также предположений о том, как складывалась её жизнь в предвоенной Европе, о ее возможном участии во Второй Мировой Войне или о том, что её судьба как-то могла быть связана с этой трагедией, и о других фактах, имевших влияние на её становление. «Биограф» даже не упомянул о войне или о ситуации в пост-военной Европе, хотя фильм Малуфа изобилует «свидетельствами» о её мужеподобии, «страсти» к мужской одежде и обуви, почти военной выправке и т. д., которые-де были ей свойственны.

После переезда в Нью-Йорк Вивиан Майер устраивается на работу в качестве няни в богатую американскую семью и начинает активно фотографировать. В 1956 году она переезжает в Чикаго, где продолжает работать «няней с проживанием» в богатых семьях из северных районов Чикаголенда, в основном в Хайленд Парк. Параллельно «в свободное от работы время в качестве хобби» она фотографирует. В течение 40 лет. «Няня, которая всегда была с фотоаппаратом» — так её вспоминают выросшие богатые воспитанники, дающие интервью Малуфу в фильме.

В 90-е её судьба складывается тяжело, она находится на грани полной нищеты. Семья Гензбургов, где она воспитала двоих мальчиков, помогает ей с жильём и поддерживает её финансово. По-видимому, именно в это время Майер арендует два контейнера в хранилище, куда она перевозит весь свой объёмный архив. В 2007 году она получает серьёзную травму головы, после которой ей приходится переехать в дом престарелых. В тот же год из-за непогашенного платежа по аренде хранилище передает архив аукционному дому, который, выставляет содержимое контейнеров на продажу, разбив его на отдельные лоты. На одном из аукционов Малуф покупает коробку с негативами за $380. 20 апреля 2009 году Вивиан Майер умирает. В октябре 2009 начинается карьера Малуфа как её интерпретатора и владельца 90% архива.

Официально изложенная биография Вивиан Майер «рисует» портрет необразованной, бедной, хотя и независимой женщины-самоучки из низшего класса, обладающей умением хорошо снимать. По официальной версии, она была недостаточно амбициозна для того, чтобы стать профессиональным фотографом, ей не хватало знаний и целеустремлённости. Вместо этого она «посвятила» свою жизнь уходу за другими в качестве няни. «Няня — её природное призвание, она умела дарить любовь и заботу; уличная фотография была её хобби».

Это картина, которую отчаянно пытается отстоять Малуф, оставляет противоречивые ощущения. Следуя его же данным, архив Майер состоит из «от 100.000 до 150.000 негативов, более 3.000 винтажных фотографий, сотни роликов фильмов, домашнего кино, аудиозаписей интервью, оригинальных камер Вивиан Майер, документов и различные другие объекты» . Как «простая няня» могла снять 150 тысяч негативов и напечатать 3000 фотографий? Как она могла в совершенстве владеть сложной фототехникой? Почему она так скрупулёзно собирала и хранила свой архив, чётко тематизированный и каталогизированный? Не являются ли эти артефакты её практики доказательством того, что не няня была «ядром идентичности» Майер, а что-то совсем другое?

Для уличного фотографа важно чувствовать себя комфортно в публичном пространстве. Особенно если этот фотограф — женщина. Фотограф должен обладать рядом качеств, среди которых высокая скорость в выборе сюжета или момента, профессиональное знание техники, бесстрашие и неприметность. Майер владела в совершенстве всеми этими качествами. Ее фотографии, ее классифицированная и чётко организованная коллекция газетных вырезок и других артефактов, свидетельства её бывших работодателей являются доказательствами того, что Майер активно интересовалась окружающей её действительностью, обществом и его социальным устройством, а также хорошо осознавала своё место в этой системе. Она была по-марксистски динамичной натурой и её натренированный, активный взгляд (gaze ) быстро «вырывал» из окружающей действительности сюжет, а рука точно выстраивала композицию и в нужный момент нажимала на «спуск». При этом динамизм Майер проявлялся в её потребности «выражать свои способности в окружающем мире, а не в его потребности использовать мир как средство удовлетворения своих физических нужд» (Фромм, 1993:348).

Фотокамеры, которыми пользовалась Майер, требовали профессионального знания экспонометрии и оптики. Определение экспозиции и выдержки, настройка фокуса и света — всё делалось вручную и очень быстро. Судя по идеально с технической точки зрения сделанным фотографиям, эти навыки были доведены у фотографа до автоматизма. Она точно знала «поведение» разных плёнок — какое изображение они могут ей дать, уровень контрастности и зернистости, возможности светопередачи и тональности. Майер была прекрасно осведомлена о процессе проявки и проявляла свои плёнки сама, когда у неё была такая возможность. Она давала чёткие инструкции по лабораторной печати со своих негативов. Когда у неё была возможность, чаще всего — финансовая .

Многие искусствоведы отмечали, что Вивиан Майер удавалось близко подходить к объектам своих съёмок и снимать их практически вплотную. Причём герои большинства её фотографий — отнюдь не мирные буржуа, а представители социального дна капиталистического общества. Как уже было сказано выше, секрет её «бесстрашия» заключался в том, что она была практически всегда в сопровождении своих малолетних воспитанников. И они были «гарантией» её безопасности и предоставляли символическую защиту от возможного оскорбления или проявления агрессии. В американском детоцентристском обществе 1950-60-х годов (Hays , 1996) никто бы не рискнул напасть или оскорбить респектабельную даму с детьми. Вивиан Майер довела качества уличного фотографа до профессионального совершенства, но ещё одна особенность её практики делает Майер сознательным и осознающим себя таковым фотографом — её астрономическая продуктивность. Она снимала в среднем по одному ролику в день, т. е. от 13 до 36 фотографий (в зависимости от формата). Она «редко снимала больше одного кадра того же самого сюжета», т. е. негативы Майер представляют собой единичные кадры уникальных событий — сотни тысяч уникальных фотографий. Она также снимала кино и брала интервью у людей в супермаркетах, на улицах, в музеях. Аккуратность ведения своего архива, а он переезжал с ней в семьи работодателей до момента попадания в хранилище, тоже доказывает её серьёзное отношение к своему творчеству, выходящему за пределы «хобби» или «забавы».

Сейчас невозможно утверждать, что Вивиан Майер не искала возможности выставляться, не хотела быть увиденной и оценённой. В фильме Малуфа есть эпизод, где он приводит отрывок её письма к владельцу фотоателье в небольшой деревушке во Франции. В нём она предлагает сотрудничество — печатать её фотографии на открытках. Фотограф подробно описывает на какой бумаге стоит печатать и как, а также высказывает высокую оценку своим собственным работам. Но сотрудничества не получилось.

Возможно, были и другие предложения и попытки со стороны Майер добиться внимания к себе со стороны профессионального сообщества — американского в том числе. Нам об этом не известно. Но можно с уверенностью говорить о структурных барьерах и ограничениях, с которыми по-видимому сталкивалась Вивиан Майер как женщина, как работница, занятая низкостатусным трудом и как художница-фотограф.

Часть 2. Американское общество времён Майер и его «распил»

Американское общество середины XX века было жёстко сегрегировано по гендерному признаку и участие женщин в публичной сфере было ограничено. Американский социолог Талкотт Парсонс в 1955 году выпустил статью «Американская семья: её отношения с личностью и социальной структурой», где описывал мужские и женские роли, сложившиеся в американском обществе к тому времени. В его поло-ролевом подходе «роль» определялась как регламентированный набор ожиданий, приписанных патриархатной традицией мужчине и женщине в гетеросексуальной семье. По его мнению, «роль взрослой женщины по-прежнему состоит прежде всего в выполнении её семейных функций в качестве жены, матери и домашней хозяйки, в то время как роль взрослого мужчины прежде всего осуществляется в профессиональном мире, на работе, а также в обеспечении своей семьи определённым статусом и доходом» (Parsons , 1955:14-15).

Таким образом, женщина должна была выполнять «экспрессивную» роль в системе семьи (а в дальнейшем это ожидание было вынесено за рамки семейных отношений и приписано как «естественная» роль женщин в обществе в целом), а мужчина — «инструментальную». Следовательно, приватное пространство дома закреплялось за женщиной, а публичное — за мужчиной. Такой порядок практически полностью исключал женщин из публичной — профессиональной— сферы и минимизировал их влияние на общественные институты, запирая их дома в лоне семьи. В капиталистическом мире, где профессиональный статус является определяющим в социальном статусе индивида, мужчина становился единственным легитимным актором и «властителем судеб» в обществе.

К тому же, отношение к женщине-няне, занятой «эмоциональной работой», всегда было и остаётся пренебрежительным. В современной социальной теории эмоциональная работа выводится из серого поля замалчивания и перестаёт быть «невидимой». Она определяется как труд — повседневное осуществление заботы одними членами семьи по отношению к другим членам семьи. По определению Арли Хохшильд забота — это «взаимная эмоциональная зависимость (связь) между заботящим и получающим заботу, где заботящий чувствует ответственность за благополучие тех, о ком он/она заботится и осуществляет интеллектуальную, психическую и физическую работу» (Hochschild , 1983 цит. по Rotkirch, Tkach and Zdravomyslova , 2012:131). Но эмоциональный труд считался и до сих пор считается преимущественно «женским» трудом, а следовательно — низко-статусным и низко-квалифицированным. Гендерные стереотипы изживаются очень медленно.

Но даже если женщине удавалось реализовать себя профессионально, она сталкивалась с многочисленными барьерами внутри своей профессии. Американский мир искусств 1950-60-х годов являлся отражением американского общества с его гендерными стереотипами и ролями. Художницам приходилось постоянно доказывать свою состоятельность и отстаивать своё право заниматься искусством. В западной истории искусств традиционно считалось, что единственным правомерным художником-творцом всегда являлся мужчина, а женщина воспринималась как его модель или муза.

Как писала Гризельда Поллок: «Женщины всегда создавали произведения искусства, но обращение культуры с этим фактом было разным в зависимости от определяющихся определений художника (всё более становившегося прагматическим социальным идеалом) и пониманий женственности (решающего фактора социальной организации)» (Поллок, 2005:218). Она также отмечала, что до конца XVIII века это разделение не было столь острым, а антагонизм появился тогда, когда «с консолидацией буржуазного общества создалась новая и противоречивая конфигурация художника (Мужчина, одинокий антиобщественный индивид и творец) и Женщины (мать-хранительница очага и общества). Это культурное разделение гарантировало, что сотни женщин, которые действительно создают искусство и этим зарабатывают на хлеб, никогда не будут признаны великими художниками и не получат больших средств к существованию. Оно также действовало идеологически, укрепляя абсолютную половую иерархию, основанную на семье, которая характеризует буржуазное общество, то есть наше общество» (Поллок, 2005:218-219).

Нужно отметить, что в начале 1950-х середине 1960-х феминистское движение второй волны только зарождалось в Америке. Ещё не вышла знаменитая статья Линды Нохлин «Почему не было великих художниц?», вскрывающая институциональные и структурные причины отсутствия женщины на арт-сцене, указывающая на дискриминационные и дискриминирующие художниц практики и стереотипы (Нохлин, 2005). Феминистские 1970-е ещё не взорвали арт-мир и не поставили под вопрос мужскую арт-гегемонию. Поэтому шансы прорваться через барьеры замкнутого и надменного американского арт-сообщества женщине-эмигрантки (а Майер говорила с акцентом), никому неизвестной и занимающейся низкостатусной работой, были практически равны к нулю.

Но, возможно, Вивиан Майер и не хотела этого прорыва. Возможно, её проект был гораздо радикальнее, чем это кажется на первый взгляд. Гипотетическая интерпретация её жизненной стратегии может быть следующей: несмотря на своё постоянное и массовое культурное производство «внешних предметов, вещей, которые, благодаря своим свойствам, удовлетворяют какие-либо человеческие потребности» (Маркс, 1950:41) — высокопрофессиональных фотографий наивысшего качества, она намеренно не «выносила» их на рынок культурного потребления. Неучастие, невовлеченность в культурный капиталистический товарооборот был её прижизненным индивидуальным проектом сопротивления, её трансцендентностью (Сартр, 1994). Но трагедия её истории заключается в том, что несмотря на свой личный успех при жизни, после её смерти она была всё-таки «перехвачена», «апроприирована» и овеществлена капиталистической системой посредством своего самого представительного актора — скупщика «старья», дельца и бывшего агента по недвижимости Джона Малуфа.

Для того, чтобы осуществить и легитимировать свой захват, Малуф мистифицирует, банализирует и де-профессионализирует Вивиан Майер, делает из неё «няню с фотоаппаратом», отказывая ей в осознанном творческом процессе и практике. В капиталистическом обществе гораздо проще присвоить себе труд и право на интерпретацию не знающей себе цену и не оценённой, но талантливой женщины, чем творческое наследие образованной, уверенной в себе и профессионально успешной художницы с радикальной стратегией. Малуф должен не только изъять результаты творческого труда и присвоить всю прибыль с их продаж, но и переозначить деятельность Майер, подчинить идентичность и присвоить её тело, превратить Вивиан Майер в знак (Бодрийяр, 2000).

Часть 3. Биографическая легенда Джона Малуфа и её «распил»

Джон Малуф смотрит и интерпретирует Вивиан Майер с позиции господствующего иерархированного и иерархизирующего класса капитала, с позиции «победителя» (Беньямин, 2012). Он настоящее дитя капиталистической системы. Как и о Вивиан Майер, мало что известно о Джоне Малуфе. Точнее, он мало что о себе рассказывает. Где учился (и учился ли вообще), какие у него заслуги, интересы, взгляды. Единственное, что известно до того, как он «случайно» купил коробку негативов Вивиан Майер, то, что он был агентом по недвижимости и регулярным участником (с детства) торгов на аукционах. Малуф — «скупщик в третьем поколении» (Reaves, 2011), делец, заработавший себе капитал на перепродажах недвижимости или чужих вещей. Он типичный капиталист, «класс, который покупает, не продавая, т. е. потребляет, не производя» (Маркс, 1950:112).

Аукцион становится метафорой жизни Малуфа. Сначала, это реальные аукционы-распродажи, где как в лото, покупается всякий хлам в надежде что-то с него заработать. Потом — спекулятивный рынок недвижимости. И в конце концов, высокостатусный рынок произведений искусства. Но механизм везде один и тот же: он скупает и перепродаёт товар, произведённый другими и оказавшийся на рынке по разным причинам.

Восстановить реальные факты того и как он за 5 лет оказался в позиции «владельца и главного куратора Малуф Коллекшен, Ltd» , т. е. правообладателем и управляющим архива работ Майер— сложно. Слишком много противоречий и тёмных мест, а разрешать и прояснять их Малуф не собирается. Вместо этого он продолжает воспроизводить свою собственную легенду и составленную им легенду о Вивиан Майер и в интервью, и в фильме, и в официальных публикациях. Легенду простого паренька, случайно нашедшего архив умершей няни, которая оказалась гением уличной фотографии середины ХХ века.

Но за этой легендой всё-таки стоят свидетельства его осведомлённости о ценности работ Майер, перекупки за бесценок у других владельцев негативов, продажи их части коллекционеру Джефри Голдстайну и тайном соглашении с ним, выплаченном откупе единственному на тот момент наследнику (сумма сделки не разглашается). Воспользовавшись лакунами и четко непрописанными понятиями в американском законодательстве об авторском праве, он присвоил это право себе. Результатом его набирающей обороты деятельности стало изъятие 100% прибавочной стоимости творческого труда Вивиан Майер.

Мёртвый фотограф стала «золотой жилой» для Малуфа, обеспечив его до конца жизни постоянным доходом и высоким социальным статусом. Проект «Вивиан Майер™» стал его «стеклянным эскалатором», вознёсшим его к вершине иерархии капиталистического общества. Благодаря труду мёртвой женщины, он заработал себе все возможные капиталы (Бурдье, 2002): экономический — высокие доходы от продаж фотографий, проценты с выставочной деятельности, публикаций книг, дистрибуции фильма и т. д.; социальный -— его статус теперь определяется как владелец «Малуф Коллекшн» и всего наследия Вивиан Майер, он занимается благотворительностью и просветительством; культурный — он теперь позиционирует себя не как мелкий агент по недвижимости, а как фотограф, режиссёр и художник; и символический —помимо совокупности всех других капиталов, он говорит о своём служении «делу Майер», о том, что это его миссия. Но этого недостаточно, что бы легитимировать себя. Радикальный проект Майер должен быть дискредитирован: идеологический аппарат культурного производства, к которому Малуф теперь принадлежит, не терпит альтернатив и требует подчинения всех своих акторов, живых или мёртвых.

Для присвоения себе идентичности и тела Майер, тотального подчинения её себе, Малуф обращается к документальному кинематографу. Его фильм «В поисках Вивиан Майер» реконструирует путь его захвата, параллельно создавая «факты», «интерпретации», «предположения», которые конструируют портрет Другого. Но не «Другого» по Сартру или Лакану, а «Другого» по Бовуар. Женского Другого, который не имеет своего проекта, своей трансценденции, застывшего в собственной имманентности (Бовуар, 1997). Бовуар писала, что «особенность ситуации женщины состоит в том, что, обладая, как и любой человек, автономной свободой, она познает и выбирает себя в мире, где мужчины заставляют ее принять себя как Другого: ее хотят определить в качестве объекта и обречь тем самым на имманентность, косность, поскольку трансценденция ее будет постоянно осуществляться другим сознанием, сущностным и суверенным. Драма женщины — в конфликте между фундаментальным притязанием всякого субъекта, всегда полагающего себя как существенное, и требованиями ситуации, определяющей ее как несущественное» (Бовуар, 1997:39).

Малуф «запускает» в документальном фильме механизм переозначения опыта Майер — через банализацию её индивидуальности, отрицание сущности её практики и достоинства и, собственно, через публичное, в данном случае, визуальное — (из)насилование. Он последовательно создаёт мифы о её «приватности», которую он сам же беззастенчиво нарушает, объясняя это своей миссионерской задачей. Он собирает «факты» о «тёмных сторонах» характера, демонизируя Вивиан Майер, о её «любви к детям и материнском инстинкте», что делает её профессиональной няней, а не фотографом и т. д. Он привлекает экспертов, чтобы легитимировать свои легенды, и свидетелей, «знавших» Майер. Но кто они, эти эксперты, которые готовы говорить о Художнике с радикальным антикапиталистическим проектом? Они такие же члены капиталистического общества, буржуа, потребители, как сам Малуф — богатый средний класс, галеристы, коллекционеры и т. д. Им в голову не приходит посмотреть на Вивиан Майер не с точки зрения буржуазной идеологии, а с другой позиции. Эксперты не ставят под сомнение свою собственную позицию, как не делает этого и сам режиссёр. Вместо этого, они выдвигают диагноз: няня Вивиан Майер была психически ненормальной и «она с трудом вписывалась в окружающий мир». Нужно отметить, что семья Гензбургов, которые лучше остальных знали Майер и до конца жизни поддерживали её, отказалась участвовать в этом фильме. До сих пор они не дали ни одного интервью или комментария. Возможно, они бы по-другому распорядились архивом фотографа. Малуф выкладывает перед зрителем личные вещи Вивиан, свидетельства её приватной жизни, которую она так трепетно и тщательно защищала, когда была жива. Он обнажает её физически отсутствующее, но символически присутствующее тело, осуществляя тем самым первый акт насилия над умершей женщиной. «Она не хотела показывать себя, так я покажу её. Я взломаю все замки и публично продемонстрирую её нижнее бельё, вещи, обувь — чтобы вы могли убедиться, насколько велика моя власть над ней» — вот логика, которая стоит за этими кадрами.

Он идёт дальше и создаёт миф о «возможном» сексуальном насилии, которое было совершено над Майер. Хотя слово «изнасилование» так и не было произнесено в фильме — слишком велика ответственность. «Именно поэтому она боялась мужчин» говорит нам Малуф, объясняя её внешний вид, неявную сексуальность и «странные» интересы . Но такая интерпретация поступков и взглядов Майер представляется мне ещё одним символическим насилием: само подозрение, что она могла быть изнасилована, ставит на неё знак порчи, «лёгкий надрез», запускающий властный механизм тотального подавления и подчинения.

Виржини Депант писала, что «изнасилование — это чёткая политическая программа: основа капитализма, символ прямого и бесстыжего злоупотребления властью. Сильнейший устанавливает такие правила игры, чтобы использовать свою власть без каких-либо ограничений. Воровать, отбирать, вымогать, безоговорочно навязывать свою волю, упиваться своей жестокостью, лишив противника даже возможности оказывать сопротивление. Аннулирование противника, лишение его слова, воли, целостности доводит сильнейшего до оргазма. Изнасилование — это гражданская война, где за одним полом закреплено политическое право распоряжаться другим, заставлять женщин чувствовать себя неполноценными, виноватыми, деградировавшими» (Депант, 2013: 17). Не обязательно совершать насильственный акт над женщиной, чтобы подчинить её себе. Достаточно сделать намёк и маховик заработает.

Малуф ставит под сомнение знания и профессионализм Майер, опираясь на чётко регламентированный процесс культурного производства. Современный мир искусств диктует художнику определённый набор действий и взаимодействий: недостаточно сделать хорошую фотографию, нужно её опубликовать и выпустить на рынок потребления, закрепив, тем самым, своё авторское право на фотографическое произведение. Майер при жизни не отобрала негативы, не выбрала контрольные снимки, не установила тираж, не оставила инструкции по печати, и самое главное — не напечатала фотографий (за исключением тех 3000) и не поставила свою подпись. Фотограф этого не делал и это вменяется ей в вину как «несерьёзное отношение к искусству».

Зато теперь всё необходимое произведено и доведено до конца. Малуф настаивает в фильме на важности процесса печати фотографий как завершающего этапа в ценообразовании товара: «Она была умелым фотографом, но печать была не её стезёй». Теперь он отбирает фотографии и устанавливает тираж (обычно это серия из 15 фотографий с одного негатива). Все фотографии художника тщательнейшим образом печатаются, проштамповываются и подписываются Джоном Малуфом, владельцем её имени. Теперь «Вивиан Майер» равна «Джону Малуфу»: его подпись всегда будет стоять рядом с её именем, сертифицируя аутентичность — не только фотографии, но и идентичность самого фотографа, превращённого в знак.

Заключение

В современной идеологии культурного капиталистического производства художник должен быть встроен в плотную сетку социальных отношений, диктующих ему или ей определённые требования — необходимость создавать культурные объекты, организовывать своё творчество, выставляться, печататься, продаваться, поддерживать и развивать социальные сети и т. д. и делать это постоянно. Причем художник не может быть независимым от мира искусств. Он должен быть «приписан» к нему, как рабочий к фабрике, и любая попытка порвать эту связь и зависимость жестоко наказывается. Обычно забвением или неизвестностью.

Так произошло бы и с Вивиан Майер, успешно выстраивавшей всю свою жизнь стратегию неучастия в мире искусств и определявшей иначе «стоимость» своих работ — не в потреблении, а в создании. Для неё именно момент съёмки, схватывания жизни врасплох был ценен и самодостаточен. Не проявляя негативы, не печатая фотографий, не штампуя их своим именем, не закрепляя своего права собственности и не вынося их на рынок культурного потребления, Майер реализовывала радикальные подрыв капиталистической системы.

Но как только мир искусств обнаружил её посредством Джоном Малуфа и возможно, осознал стратегию Майер, последовало изощрённое наказание — де-профессионализация художника и присвоение ей низкостатусной идентичности. Теперь она — «няня, которая делала гениальные снимки». Это не равно статусу «художника с радикальной и альтернативной жизненной стратегией». Автономия искусства восстановлена, гений определён, подчинён, мумифицирован, приписан к владельцу и вписан в историю. Порядок восстановлен. Личный протест Майер — подавлен. Посмертно. За неё. Но благодаря фильму, возник документ этого процесса.

Бодрийяр говорил о нарциссической природе капитализма, о том, что он не может устоять от любования своим отражением (Бодрийяр, 2000). Но это отражение и сам процесс его наслаждения, как в «Портрете Дориана Грея» Уайльда, выявляет порочность и коррумпированность капиталистической системы. Это произошло с Джоном Малуфом: любуясь собой и своими достижениями в открытии Вивиан Майер в своём же фильме, он создал документ, в котором зафиксирован поэтапный процесс отчуждения, объективизации и фетишизации результатов труда и наследия другого человека. Фильм выявил противоречия, «расколдовал» радужный миф Малуфа.

Его публичные и растиражированные высказывания поставили важные этические вопросы функционирования капиталистической системы культурного производства, о роли художника в ней, о его/её правах и свободах, а также о статусе произведения искусства и авторских правах. Беньямин писал: «Не бывает документа культуры, который не был бы в то же время документом варварства» (Беньямин, 2012:241). Наследие Вивиан Майер стало документом культуры, благодаря Джону Малуфу, но процесс этого становления выявил механизмы порабощения и угнетения современного человека.

P. S. На этом история культурного феномена «Вивиан Майер» могла бы быть закончена. Но капиталистическое общество — общество неразрешимых противоречий. И где у одного капиталиста рождается желание и право нажиться на чужом труде, появляется другой актор капиталистической системы, «добрый» капиталист, который это право будет оспаривать и поставит вопрос о его легитимности. Таковы правила игры. Сейчас разгорается спор, кому действительно принадлежат авторские права на творчество Вивиан Майер. Гегемония Малуфа поставлена под вопрос. Решения по этому вопросу пока не достигнуто. И возможно, проект Вивиан Майер всё-таки окажется успешным, хотя и ценой вероятного собственного забвения.

Библиография

Беньямин В. (2012) Учение о подобии. Медиаэстетические произведения. М. де Бовуар С. (1997 (1949)) Второй пол. М-СПб.

Бодрийяр Ж. (2000) Символический обмен и смерть. М.

Бурдье П. (2002). Формы капитала. Экономическая социология (электронный журнал). 3 (5): 60-74.

Депант, В. (2013) Кинг-Конг Теория. М: Остров.

Лукач Г. (2003) История и классовое сознание. М.

Маркс К., Энгельс Ф. (1988) Немецкая идеология. М.: Политиздат.

Маркс К. (1950) Капитал. Критика политической экономии. Т. 1.

Нохлин Л. (2005) Почему не было великих художниц? // Гендерная теория и искусство. Антология: 1970-2000 / Под ред. Л. Бредихиной, К. Дипуэлл. М.: Росспэн.

Сартр Ж. П. (1994) Прогрессивно-регрессивный метод // Проблемы метода. М.

Фромм Э. (1993) Вклад Маркса в познание человека // Психоанализ и этика. М. С. 344-357).

Цветков А. (2014) Поп-марксизм. Свободное марксистское издательство.

Becker H. S. (1982) . Artworlds. Berkeley: University of California Press.

Hays S. (1996). The Cultural Contradictions of Motherhood. New Haven: Yale University Press.

Parsons T. (1955). The American Family: Its Relation to Personality and to the Social Structure, in: Parsons T., Bales Family. Socialization and Interaction Process. Glencoe: The Free Press. 10-26.

Rotkirch A. , Tkach O., Zdravomyslova E. (2012).Making and Managing Class: Employment of Paid Domestic Workers in Russia, in: Salmenniemi S. Rethinking Class in Russia. London: Ashgate, 129-147.

Rich, A. (1996) ‘Compulsory Heterosexuality and Lesbian Existence.’ Feminism and Sexuality. Columbia University Press, pp. 130-141.

Электронные ресурсы:

Иллюстрации к статье: фотоработы Вивиан Майер разных лет.

Вивиан Майер при жизни была практически никому не известной, однако она войдет в историю как один из самых культовых фотографов наряду с именами таких мастеров, как Роберт Франк и Анри Картье-Брессон. В номинацию на Оскар был назначен документальный фильм «В поисках Вивиан Майер», к тому времени сама Майер и история ее жизни уже очаровали публику, после того, как несколько лет назад были найдены ее впечатляющие работы, облетевшие весь Интернет и распространившиеся как лесной пожар. Несмотря на то, что фильм так и не получил заветного Оскара, фанаты Майер со всего мира могут быть уверены в том, что женщина, державшая в руках камеру, добилась того признания, которого заслуживал ее незаурядный талант.

Майер родилась 1 февраля 1926 года в Нью-Йорке у отца-австрийца и матери-француженки, большую часть своего детства она провела в разъездах между Францией и Соединенными Штатами. В 1956 году она поселилась в Чикаго, где провела следующие 40 лет, работая в качестве няни. Позже один из детей, за которым она присматривала, будет сравнить ее с «настоящей живой Мэри Поппинс», так как она была эксцентричной, прогрессивной, а также абсолютной индивидуалисткой, которой нравилось искать приключения, делать собственные выводы, отводить своих подопечных в бедные районы Чикаго, чтобы показать им, что есть иной мир, которого они не знают.

На своих выходных няня отправлялась на улицу, вооружившись своим драгоценным Rolleiflex, зеркальным фотоаппаратом с двумя линзами. На протяжении многих лет она сделала очень большое количество фотографий, которые дают нам возможность заглянуть в городскую жизнь 1950-х и 60-х годов. В основном, черно-белые снимки Чикаго, Нью-Йорка и других крупных американских городов содержали портреты обычных людей. Замечательные снимки отражали удивительное любопытство Майер, ее непосредственность и чутье, так она практически задокументировала местную архитектуру, уличные сцены и моменты из повседневной жизни. Казалось, Майер особенно тянуло к тому, что было на задворках богатства и взрослой жизни – к ребенку, играющему в грязи, бездомному, копающемуся в мусорной куче, к чернокожей горничной с изможденным видом – возможно, она чувствовала какое-то особое родство с теми, кому многое довелось пережить или еще придется.

В 90-х Майер продолжала фотографировать, постепенно накапливая огромную коллекцию старых негативов, был у нее и необработанный фильм, все это она держала запакованным в коробку в хранилище. Чем старше и беднее она становилась, тем все труднее для нее было оставаться на плаву в финансовом отношении. Когда Майер уже хотели выселить из своего дома в пригород Сисеро (шт. Иллинойс, США), братья Генсбург, которых она воспитывала несколько десятков лет назад, будучи няней, нашли ей квартиру получше. В 2008 году с Майер произошел несчастный случай, однажды в центре Чикаго она поскользнулась на льду, упала и ударилась головой. Несмотря на то, что врачи прогнозировали полное выздоровление, ее здоровье стало ухудшаться, и она была помещена в дом престарелых. Майер скончалась 21 апреля 2009 года, оставив после себя огромный архив работы, который чуть не был потерян навсегда.

Лишь одному человеку выпала честь пролить свет на снимки фотографа. В 2007 году одна из ячеек для хранения Майер была продана на аукционе, потому что Майер была не в состоянии выплачивать арендную плату. Находясь в поисках материалов о Чикаго 60-х лет, он мог бы использовать ее фотографии для создания своей книги, поэтому бывший агент по недвижимости Джон Малуф купил коробку негативов Майер, не зная настоящей стоимости того, что лежало внутри. Он начал сканировать изображения и вскоре дал себе зарок реконструировать весь ее архив, чтобы показать миру ее прекрасные снимки. Ему удалось выкупить около 90 процентов (более 100 000 негативов) работ Майер на аукционе, в то время как другому коллекционеру Джеффу Голдштейну удалось сберечь остальное. Малуф пытался узнать больше о жизни загадочного фотографа, но этот поиск не увенчался удачей, пока он не нашел в Интернете некролог вскоре после смерти Майер. В октябре того же года, Малуф поделился приобретенной коллекций с сообществом Flickr, это принесло почти мгновенную славу и вызвало бешеный интерес к жизни и работе Майер.

Теперь, спустя почти шесть лет после смерти Майер, и спустя полвека после того, как были сделаны некоторые из ее снимков, няню, ставшую фотографом, знают во всем мире и отмечают ее вклад в уличную фотографию и документирование американской жизни. Чтобы узнать больше о Майер, посмотрите документальный фильм «В поисках Вивиан Майер», или посетите ее официальный сайт.

Недавно мы рассказывали о - талантливом фотографе из Ленинграда, которая всю жизнь считала свои способности ничтожными, а потому тысячи ее снимков были обнаружены только спустя несколько лет после ее смерти. История мировой фотографии знает еще одну талантливую женщину-фотографа, которая всю жизнь скрывала свой дар от окружающих - это Вивиан Майер.

Имя фотографа неожиданно открыл бывший риэлтор Джон Малуф, который в 2007 году купил коробки с негативами на аукционе, где они были выставлены на продажу из-за неуплаты за услуги хранилища. Всего в архиве было более 100 тысяч негативов, частично непроявленных, и около 3 тыс. фотоотпечатков. Кроме того, коллекция содержала любительские кинофильмы на 8-мм и 16-мм киноплёнке, а также большое количество уличных интервью, записанных на магнитофон. Уже в октябре 2009 года имя Вивиан Майер получило известность после публикации фотографий на фотохостинге Flickr, однако их автор ушла из жизни за полгода до этого события.

Узнать что-либо о жизни Вивиан оказалось нелегко, потому что родственников, знавших ее при жизни, найти не удалось.

Вивиан Дороти Майер родилась в Нью-Йорке 1 февраля 1926 года. Росла она во Франции, но потом вернулась в Штаты. Сначала она работала в кондитерском магазине, а в возрасте 30 лет перебралась в Чикаго, где на протяжении 40 лет работала няней и сиделкой. Гуляя с детьми по городу целыми днями, Майер постоянно фотографировала уличную жизнь, никому не показывая готовые фотографии. Благодаря такому образу жизни фотохудожница получила у городских жителей прозвище «Мэри Поппинс с камерой».

Несмотря на то, что Вивиан не получила профессионального образования, а только брала уроки фотографии у подруги, ее снимки поражают своим высоким уровнем: техникой съемки, выбором сюжета, необычным светом и т.д. Особенностью ее стиля является также то, что ей удавалось приблизиться к своим персонажам практически вплотную.

Незадолго до смерти Майер семья Гинзбургов, в которой она работала в 1960-е и которая никогда не порывала связи со своей няней, купила для неё небольшую квартиру в хорошем районе. Последний год её жизни, после полученной на улице от падения на льду травмы головы, прошёл в доме престарелых, где она и скончалась 21 апреля 2009 года.

Феномен Вивиан Майер изменил всю историю фотографии XX века. Эксцентричная скрытная няня оказалась талантливейшим фотографом, творческое наследие которого еще только предстоит оценить.

Напомним, этим по-настоящему волшебным открытием мир обязан Джону Малуфу, который в 2009 году купил ее снимки на аукционе за 400 долларов, никоим образом не подозревая о ценности своего приобретения (содержимое ячейки в хранилище выставили на аукцион за неуплату аренды). Джон насчитал более 100 000 фотонегативов исключительного качества и 7 тысяч отснятых видеопленок, отсортированных по годам.

В творчестве Вивиан Майер отражена жизнь Нью-Йорка 1950-х до 1980-х годов. О самой Вивиан известно не так много. Она работала няней, и об ее увлечении фотографией не знал практически никто. По воспоминаниям современников, она была доброй Мэри Поппинс для детей, которые ее очень любили.

Из более чем 150 тысяч негативов, которые Майер проявила за свою жизнь, большая часть - это портреты людей и жанровые сценки. Сегодня мы хотим представить галерею ее детских образов - искренних и эмоциональных.

Творческие люди зачастую становятся известными лишь после своей смерти. При жизни они стараются, создают, завораживают своими работами. Но признают их талант далеко не всегда сразу. А порой о необычайных способностях человека окружающие даже не догадываются. Так и было с американским фотографом Вивиан Майер.

Неожиданное открытие

В 2009 году на одном из аукционов молодой парень, бывший риелтор Джон Малуф выкупил большую коробку с фотографиями. Ему для работы были нужны старые снимки. Конечно, парень не ожидал ничего особенного от них. Но, открыв коробки, он получил шок. Фотографии были ничуть не хуже тех, что делают профессиональные фотографы. В коробке он увидел несколько вещей, подписанных именем Vivian Maier. Фото были тоже, видимо, ее. И он решил провести свое расследование.

По горячим следам

Для начала он отсканировал снимки и выложил их в интернет. Это произвело настоящий фурор. Куча восторженных комментариев посыпалось в ответ. Но о самой Вивиан он, к сожалению, ничего не нашел. Он лишь нашел некролог о ней, оказывается, не так давно она скончалась.

И тогда Джон решил выкупить все, что когда-либо принадлежало Вивиан. Оказывается, она не только фотографировала, но снимала небольшие видео и записывала свой голос на диктофон. В личных вещях Вивиан Майер Джон нашел адрес. По этому адресу жил мужчина, у которого женщина когда-то работала няней. Так Малуф начал постепенно находить людей, когда-то знавших ее. Но они даже не подозревали, кем на самом деле была женщина, которая с ними гуляла, кормила и выносила их горшки.

Вивиан Майер: биография

Вивиан выросла в обычной бедной семье. Она родилась в 1926 году в Нью-Йорке, ее родители быстро развелись, и девочка уехала в родной город матери во Франции. Спустя 20 лет девушка вернулась в США и стала жить в Чикаго.

Американка с французкими корнями сначала устроилась работать в кондитерскую, но потом сменила род занятий. По ее словам, такая деятельность не позволяла наблюдать за окружающим миром. А ей это было жизненно необходимо. Самый удобная работа для долгих прогулок - уход за детьми. И она стала няней.

Она никогда не была замужем, у нее не было детей. Видимо, потребность в любви, заботе и семейном счастье она сублимировала на профессию. Вивиан снимала, фотографировала семьи, где она работала. На многочисленных видео заметно, что женщина с удовольствием занимается с малышами. Она умела придумать такие развлечения, о которых не в силах были догадаться родители, а ребятня приходила в полный восторг.

Мэри Поппинс с фотоаппаратом

У нее всегда на шее висела камера Rolleiflex - хорошая по тем временам. При съемке с этого фотоаппарата нужно было смотреть вниз, и предполагаемая модель не осознавала, что она под прицелом камеры. Гуляя с детьми, она никогда не расставалась с любимым агрегатом. За это ее и прозвали «Мэри Поппинс с фотоаппаратом». Никто даже и не мог подумать, что их няня спустя несколько десятков лет окажется известным фотографом. Правда, посмертно.

Вивиан Майер: работы

Ее снимки - это смесь репортажа и художественной фотографии. Она сохраняла на пленке каждую деталь американского города с его тоской, злобой, радостью и счастьем.

Она делала и то, что сейчас называют «селфи», фотографировала себя.

Чаще всего она запечатлевала портреты: женщин и мужчин, детей и животных. Удивительно, насколько такой одинокий человек нуждался в контакте с окружающими.

Её портреты пронизаны эмоциями, по снимку сразу видно, что думают и что ощущают люди, которых она видит. Складывается ощущение, будто ее фотографии погружают в их мысли и чувства.

«В поисках Вивиан Майер»

Когда Джон Малуф случайным образом оказался первооткрывателем творчества американской фотохудожницы, он загорелся идеей рассказать о ней в фильме. И он сделал это.

В 2013 году на экраны вышел документальный фильм «В поисках Вивиан Майер», который был номинирован на премию «Оскар» и «BAFTA».

Нельзя сказать, что у фильма невероятные кадры, спецэффекты и режиссерская работа. Он скорее похож на длинный ролик от первого лица, Джон здесь выступил как блогер. Малуф рассказал всю историю от А до Я, показал многочисленные интервью людей, знавших Вивиан, работы талантливой фотохудожницы и места, где она когда-то жила. Хоть и видно, что картина снята не профессиональным режиссером, но все же она сделана очень качественно. Соблюдена хронология, все понятно, доступно и интересно. А большего и не нужно зрителю, желающему узнать про талантливую личность и ее работы.

Женщина-загадка

По мнению уже выросших детей, у которых когда-то работала эта женщина, Вивиан Майер была крайне странной. Загадочная, вспыльчивая и замкнутая. У нее явно было много скелетов в шкафу.

В какой бы семье она ни жила, Вивиан никогда никого не пускала в свою комнату. Это было строжайшее табу. А ее жилое место всегда оказывалось завалено кучей хлама. «Я ношу всю свою жизнь с собой», - говорила она. И поэтому у нее всегда было огромное количество коробок. Видимо, Вивиан держалась за каждый материальный кусочек памяти. Она собирала значки, украшения, фигурки и прочие безделушки, но особенно она любила газеты.

Журналистское расследование

Няня-фотограф собирала газеты, и именно те выпуски, в которых журналисты писали об убийствах, изнасилованиях, похищениях и т. д. Ей как будто хотелось доказать этими выпусками: «Вот, а я же говорила».

Джон Малуф нашел видеозаписи, где Вивиан снимала странные места. Позже он понял, что в одной из газет женщина прочитала про убийство и решила пойти по следам жертвы. Видимо, она хотела сама расследовать это дело, но в итоге видеозаписи Вивиан никому не показала.

От ее газет в доме семьи, где она работала, начал свисать потолок. Сначала они не понимали, в чем дело. Но потом случайно заметили несколько огромнейших стопок макулатуры, которыми была завалена комната.

Няня-одиночка

В документальном фильме о Вивиан Майер люди, у которых она работала, вспоминая эту экстравагантную женщину, утверждали, что Вивиан боялась мужчин. Возможно, с ней что-то случилось в молодости, кто-то разбил ей сердце или даже домогался. И когда к ней однажды случайно на прогулке прикоснулся мужчина, она ударила его по голове. Причем он не желал ей зла, просто Вивиан забралась на возвышение, а он испугался, что она упадет, и решил поддержать ее. В итоге оказал медвежью услугу.

Изучив архивы, Джон Малуф выяснил - Вивиан не общалась со своей семьей. Все ее родственники были не в очень хороших отношениях. Единственная прожившая дольше матери и отца Майер тетя оставила наследство не племяннице, а своей подруге. Может быть, замкнутость была генетическим качеством семьи Майер, но это свойство точно ни к чему хорошему не привело.

Через тернии к звездам

Когда Малуф обнаружил снимки Вивиан Майер, естественно, он захотел, чтобы женщина, пусть и посмертно, стала известна на весь мир. Ведь нужно было отсканировать тысячи ее снимков, чтобы о них узнала общественность. Один бы Джон не справился.

Сначала он обратился в музей современного искусства, но ему ответили отказом. Тогда юноша решил взять инициативу в свои руки. Он задумал написать книгу, организовать выставку и даже снять документальный фильм о Вивиан Майер. И все задуманное осуществилось. «Мне так хотелось, чтобы люди увидели эти невероятные снимки», - в своем фильме рассказывает Джон. Первую выставку юноша организовал в Чикагском культурном центре. Руководство восторженно сказало, что такого количества людей не было еще ни на одной экспозиции. И история разлетелась по всему свету.

Заголовки самых известных газет, журналов и телепередач пестрели именем американской фотохудожницы. «После смерти она обретает славу, какой никогда не было при ее жизни», - рассказывает диктор одного из центральных ТВ-каналов. Джон добился настоящего фурора, а имя Вивиан Майер знают теперь даже те, кто никогда не увлекался фотографией.

Посмертная слава

Хотела ли сама Вивиан такой славы? Все, кто ее знали, утверждают, что нет. Но она отправляла письмо с просьбой посмотреть ее снимки хозяину фотоателье, которое находилось в маленьком французском городишке, куда она когда-то уехала с матерью. Из ее письма, показанном в документальном фильме, ясно то, что она считала себя чуть ли не профессиональным фотографом, а значит ценила свое творчество. Но по воле обстоятельств письмо так и не дошло до человека, благодаря которому могла бы измениться ее жизнь.

Но, возможно, все случилось так, как должно было случиться. Ведь если она сама не предприняла попыток к показу своего творчества, значит ей не очень этого и хотелось. Конечно, предрассудки и стереотипы, отсутствие полной любящей семьи серьезно повлияли на стиль жизни Вивиан. Одиночкой она осталась до конца своих дней.

Она любила сидеть на лавочке в парке. Однажды она, как обычно, наслаждалась красотой природы и вдруг начала резко падать. Мужчина, который часто там ее видел, заметил, что ее начали грузить на маленькую тележку. Вивиан кричала: «Я не хочу ехать, я хочу домой». Но врачи увезли ее в больницу, где она вскоре скончалась. Так грустно и нелепо закончилась жизнь человека, отдавшего всю свою жизнь воспитанию детей, а также творчеству, о котором мир узнал только после ее смерти.